Ничего не получается
Весь март я собиралась в отпуск. Не получилось, несколько раз выбирала билеты, и что-то все время останавливало покупку. И отказалась от всех командировок на эти дни. Просто решила остаться в Перми. Теперь понятно, зачем это было надо.
—
По мусульманским обычаям хоронить человека надо в день смерти до захода солнца, но в российских условиях это совершенно не возможно из-за необходимости собрать набор справок. Бабай Тагир — дедушка по папиной линии — ушел в четверг, хоронили в пятницу. Мулла Мустаким сказал, что пятница — хороший знак. Вчера был седьмой день.
—
Дедушку похоронили на Южном кладбище Перми в мусульманском секторе. В одной могиле с его мамой — нашей прабабушкой Шамсижихан. Она умерла в 1965 году, за 15 лет до моего рождения. Рядом похоронен брат дедушки и жена брата. Что-то вечно-бесконечное светлое и печальное одновременно в этом всем.
На Южном кладбище давно нет мест, новые могилы не делают, только подзахоронения. Могильщики — три молодых человека (совсем не похожих на могильщиков из моей головы) — сказали, что в ту пятницу было всего двое похорон, а до этого неделю не было вовсе. Снега на кладбище по пояс. К могиле прокопали совсем узенькую дорожку в этом снегу.
—
Мусульманские похороны, вся их идеология и сама могила сильно отличаются от христианских. Не буду тут пересказывать википедию, но в общих чертах: похоронить надо как можно быстрее, гроба нет, тело оборачивают в саван — несколько слоев белого хлопка, ибо перед Богом все равны, а дорогой гроб может вызвать неправильные чувства окружающих, да и деньги можно потратить с большей пользой. Ну и дело конечно в контакте с землей, которая так сделает свое дело намного быстрее. Большинство российских татар ассимилировали и часто хоронят в гробах (но, например, оставляют крышку открытой). Ткань для савана и другой «реквизит» для похорон бабушка приготовила давно (судя по сохранившимся этикеткам частично еще в 80-х гг.), дело не только в дефиците, так принято. Все было аккуратно сложено, подписано и лежало в одном из многочисленных шкафов, а папа (их сын) точно знал место. Документы он искал гораздо дольше.
Пять лет назад дедушке поставили кардиостимулятор. Тогда после операции, еще будучи в больнице, он жаловался мне:
— Врач сказал, что аппарат на пять лет, это что же мне всего пять лет жить осталось?
— Конечно нет, через пять лет мы его заменим!
На май у нас была назначена операция по замене.
—
С нового года дедушка не вставал. 29 декабря попал в больницу, тогда он еще ходил. Мы встретили в больнице новый год, было плохо, потом стало лучше. Уехали домой, нашли коляску и ждали, когда сойдет снег, и мы будем кататься на ней по улице.
— Ничего не получается.
— Получится, обязательно получится.
—
Это снег уже никогда не сойдет.
—